Людмила Павлова. “Мертвых бабочек сносит ветром”

***

За неме­ря­ным кило­мет­ром
В при­до­рож­ном несве­жем рву
Мертвых бабо­чек сно­сит вет­ром,
Выворачивает тра­ву.

Ближе к осе­ни всё, что с кор­нем,
Уцепилось за этот ров
В тай­ном стра­хе пред миром гор­ним –
Самом тем­ном из всех миров.

Что ты можешь, наг­лец, рука­ми
Затыкающий пусто­ту,
Звуков рех­ко­лов­ские кам­ни
Перекатывая во рту,

Сын ора­ку­ла, в долж­ной мере
Не вла­де­ю­щий язы­ком?
Чтоб в сво­ей утвер­дить­ся вере
Ты при­хо­дишь сюда тай­ком…

Мир окук­лил­ся чер­ной паш­ней,
Ощетинился, как стер­ня.
Что ты, без вести здесь про­пав­ший,
Пожинаешь к исхо­ду дня?

Соглядатай с лицом стра­даль­ца,
Что ты можешь ска­зать Творцу?
Озираясь, испач­кать паль­цы?
Содрогаясь, стрях­нуть пыль­цу?

Чтобы смер­ти послед­ний выдох
Ощутить на сво­их руках –
В зата­ив­ших­ся хри­за­ли­дах,
В осты­ва­ю­щих свет­ля­ках…

***

Животный страх небы­тия
Пасет Твои ста­да.
Как холод­на ладонь Твоя
И камен­но твер­да!

Вот лёд безум­ная вес­на
Сплавляет по реке,
И пла­чет муд­рая жена
О гор­дом рыба­ке.

О без­рас­суд­ство и азарт, –
Прибежища стра­стей!
Остановись, вер­нись назад
Героем ново­стей!

Но оша­лев­шая вода
Несет его ладью,
Мелькают годы, горо­да
В уже чужом краю…

Похищен! Верная зем­ля
Все даль­ше и блед­ней.
Спеши, залож­ник кораб­ля,
Навек про­стить­ся с ней,

Пока под пару­сом кры­ла
В ноч­ную даль летим
И зна­ем, что ладонь теп­ла
И страх неощу­тим.

ЭЛЕГИЯ

Не раз­мы­кая уст
Угрюмый дрем­лет Север
В раю, где каж­дый куст
Стрекозами усе­ян,

Где гор­дый мура­вей
Всю ночь под обра­за­ми
О той, что всех рез­вей,
Вздыхает со сле­за­ми.

О, сколь­ко их, ко дну
Беспечностью вле­ко­мых
И сла­вя­щих вес­ну
Погибнет насе­ко­мых!

Мелькнёт корот­кий век
Под гро­хот погре­муш­ки –
И вот, как чёр­ный снег,
Перед гла­за­ми муш­ки.

Где солн­ца бла­го­дать?
Веселья сума­то­ха?
Уже не уга­дать
Ни пения, ни вздо­ха,

Зазеленеет мирт
Над поре­дев­шей кущей,
И лето про­шу­мит
Рекой быст­ро­те­ку­щей.

***

Короткое лето про­пе­то
В пред­две­рии новой зимы.
Не стой на краю пара­пе­та
В надеж­де добить­ся взай­мы.
Попробуй унять полуп­ти­чий,
В под­по­лье рож­ден­ный мотив,
Сезонные зна­ки отли­чий
На поль­зу себе обра­тив.
Пойми, ты не свя­зан обе­том
С диви­зи­ей стро­чек витых.
Не думай, что ска­жет об этом
В при­сут­ствии двух поня­тых,
В кро­ви запо­до­зрив сте­ро­ид,
Доносчик, как жила надут,
Когда твою клет­ку откро­ют,
В кото­рой тебя не най­дут.

***

Рассекающий озе­ро чёлн –
Ускользающий образ мгно­ве­нья,
Как без­жа­лост­но ты обре­чён
На бес­па­мят­ство и на забве­нье!
Затворён мой алтарь золо­той
Золотыми обре­за­ми кни­жек –
Словно кто-то плес­нул кис­ло­той
И живое из памя­ти выжег.
Не хочу ни к огра­дам, ни в сад
К тем клас­си­че­ским тра­ур­ным розам,
Где погас­шие солн­ца висят
Над рас­се­ян­ным в мире скле­ро­зом…
Было лето, мой север­ный чиж,
Ночи юга – Верона, Равенна,
А теперь ты всё вре­мя мол­чишь
Так мучи­тель­но и сокро­вен­но!
Что ты видел под сво­дом стро­пил
В под­не­бе­сье узор­ча­той дран­ки?
С кем ты чёр­ное горе топил
В поси­нев­шей воде на Фонтанке?
Помнишь: свет зали­ва­ет, дро­жа,
Трёхаршинные бук­вы афи­ши,
И нехит­рая пес­ня чижа
Поднимается выше и выше,
И стек­лян­ный её пере­звон,
Застывая под сво­да­ми липы,
Рассыпается тре­пе­том волн
Под лист­вы бес­по­кой­ные всхли­пы…

КУЗНЕЧИК

Чужого сча­стья тор­же­ство –
По лугу боси­ком
Скакать, не пом­ня нико­го,
Не зная ни о ком.

Колени выше голо­вы
Над сетью тра­вя­ной.
Не пла­кать, не взды­хать: «Увы!»
Не мучить­ся виной

За смерть личи­нок и жуков,
Уложенных в живот,
За то, что груб и бес­тол­ков
Свободный пере­вод

Всего, что слы­шал жар­ким днём
На кухне поле­вой
Про раз­го­вор огня с огнём,
Травы с дру­гой тра­вой…

Под стре­ко­та­ние стре­коз
И жало­бы шме­лей
На непо­го­ду, на покос
Дремать в виду полей,

Ни стен, ни сво­да потол­ка,
Ни бре­ме­ни дол­гов…
И так при­ят­на и лег­ка
Дорога в Петергоф!

***

Простые сло­ва забы­вая,
Киваешь во сне голо­вой:
Быть может, вер­ста стол­бо­вая,
А может быть, столб вер­сто­вой…

Опять из сто­ли­цы в ста­ни­цу –
В дыру с посто­я­лым дво­ром,
Где пти­цы, клю­ю­щие пиц­цу,
Меха раз­ду­ва­ют нут­ром,

Где, позд­них гостей под­жи­дая,
Держа наго­то­ве пирог,
Проворные дев­ки Валдая
Бесстыдно сто­ят у дорог.

Попутчик порож­не­го рей­са –
Убытка забы­той стране –
Укройся от вет­ра, согрей­ся,
Усни – и услы­шишь во сне,

Как в рит­ме уха­бов и кочек,
Пробивших дорож­ный сви­нец,
Беззвучно зве­нит коло­коль­чик,
Неслышно гре­мит бубе­нец.

***

Когда живая полы­нья
Остынет подо льдом,
Тогда не спи, душа моя,
Лети в холод­ный дом,

Туда, где ком­на­та пуста,
Где слог тяже­ло­уст,
Где толь­ко глас­ных дол­го­та,
Согласных мёрт­вый хруст.

Где стол был груб и твер­до­лоб,
Переходя на скрип,
Давно сто­ит стек­лян­ный гроб –
Там бро­дит чай­ный гриб,

Там, золо­тясь по вече­рам
Над при­го­род­ным сном,
Звезда дро­жит назло вет­рам
В тумане ледя­ном.

Горит неви­ди­мый ожог
И не даёт уснуть,
Как буд­то газо­вый рожок
Забыли при­вер­нуть,

И ночь идёт изда­ле­ка
С про­хо­жи­ми людь­ми…
И это тле­нье уголь­ка
Попробуй отни­ми.

***

Захлопнешь тяжё­лую дверь за собой –
И вспом­нишь, при­твор­но скор­бя,
Что этот раз­рыв, пред­на­ме­рен­ный сбой
Случался не раз до тебя:
Ты это читал или видел в кино
И под­лин­но зна­ешь о том,
Что выгля­дишь глу­по, неле­по, смеш­но,
Как буд­то наря­жен шутом.
Но сто­ит пове­рить, что всё-таки спишь,
Что это не здесь, не с тобой,
Как плю­нет неон с побе­лев­ших афиш
На чёр­ную кровь мосто­вой,
И не ощу­тишь, а вне­зап­но пой­мёшь,
Как холод пол­зёт к живо­ту,
И сла­бость в ногах, и сад­ня­щую дрожь,
И при­вкус желе­за во рту,
А в стёк­лах плы­ву­щих навстре­чу машин
Увидишь, как воз­ле стол­ба
Стоишь дура­ком, про­гло­тив­шим аршин,
И дождь выти­ра­ешь со лба.

***

Все эти сумер­ки, сто­га,
Круги заез­жен­ной доро­ги,
Берёз, раз­де­тых дона­га,
Легко беле­ю­щие ноги,
И эта розо­вая мгла,
И чёр­ный снег на дне овра­га –
Как бы сго­рев­шая дотла
Неопалимая бума­га…
Всё живо – и уже мерт­во,
И как-то жут­ко вре­ме­на­ми
Ловить дыха­нье ниче­го,
его при­сут­ствие над нами.