Пальмира
По снегу и соли до двери дошлепав,
Холодную дверь отворя в магазин,
Негаданно вижу руины Европы
На солнечной выставке фотокартин.
Фотограф приметил античные камни
И солнце над ними, и тени и от них.
Он знал, очутиться захочется там мне,
Забыв Петербурга сырые огни.
Но он просчитался: сегодня, нежданней
Картин посреди магазинной стены,
Над Питером солнце раскинуло длани
И кормит лучами пернатых земных.
И всякий расправил и перья, и взгляды,
И шапку поправил, любуясь мостом.
Спасибо, у нас тоже есть колоннады,
Назначить свиданье местечко найдём.
С небес хорошо наблюдать переулки -
Пальмирец, усопший столетья назад,
Вздохнет: «До чего хорошо в Петербурге!»
…Там только о нём говорят.
***
Неделю кряду с ночи до утра
Он грохотал, прилипнув к краю крыши.
И днём шумел, и я его услышал,
Привычный путь срезая по дворам.
Лист кровли, оторвавшись не совсем,
В порывах ветра обретая силу,
Лупил по крыше, будто бы просил он
Признания на взлётной полосе.
И жители, мечтавшие уснуть,
Не против были отпустить страдальца,
Когда на всю округу раздавался
Железный гром томительных минут.
Сил не хватило. Труженик, губя,
Пришпилил бунтаря к родной опоре.
Я видел, как, крылом взмахнув проворно,
Летела тень навстречу голубям.
***
Там, куда я не вернусь,
Тополь бросает серёжки
В пыльную мякоть дорожки,
В серую тёплую грусть.
Там, куда я не вернусь,
Дедушка курит махорку.
Бабушка тычет подпорки,
Вяжет гороховый ус.
Землю пронзает насквозь.
Бабушке видно сквозь комья,
С кем на сегодня знаком я,
Что со мной нынче стряслось.
В комнату тянется гнусь.
Я подметаю и мою
С верой, что всё ещё стою
Тех, к кому я не вернусь.
***
Автобус с бирюзовыми боками
И солнце, непривычное пока,
Неловкие попытки чудака
Поймать шмеля бумажными платками.
Салон почти пустой, и в нём играют
Морские блики, пойманные той,
Которая, сорвавшись за мечтой,
Лучистыми глазами их пускает,
По крайней мере, так запомнил я.
Короткая судьба ждала шмеля,
Раздавленного в середине мая.
И остановка скорая такая!
Уже водитель двери закрывает,
Как будто память, как мечта моя.
Дом у храма
Жить возле храма, дружок,
Это не возле вокзала.
Вижу цветочный горшок,
Ласковый свет вполнакала.
Слышу: торопится мышь,
Листья сухие тревожа.
Многого — не разглядишь,
Поздний озябший прохожий.
Как тут разводят огонь -
Суетно или с молитвой?
Что опускают в ладонь,
Жесткую в будничных битвах?
С кем преломляют еду,
Под вопрошающим взором?
Вон я, в тени у забора,
Господи, мимо иду…
***
Из Ленинградской электрички
В прохладу выскочить, вдохнуть,
И солнца колкую ресничку
Пытаться и не мочь сморгнуть.
Мы тут из разных нарративов:
Донбасский дым, Уральский чад,
Но осень блюзовым мотивом
Нас заманила в листопад.
Вот Саня отыскал лисичку,
Над козляком склонился Берг.
Вот прогремела электричка,
Сбивая с рельсов первый снег.
Всё сразу: снег, грибы и листья.
Сквозь ветки показался мне
Отец, сжимающий канистру
Брусники (умер по весне
И погребён в горах Урала).
А вот — девчонка рядом с ним,
Что в звонкой роще обнимала,
Ушла в столичные огни.
За каждым деревом — родные,
Сам лес мне кажется родней,
Как вспомню пройденные мили
С людьми под крыльями ветвей.
Я уезжаю вслед за солнцем,
Но часть меня — среди корней,
Где птица плачет и смеётся
Над зябкой Родиной моей.
***
Вижу чайку, над рынком сужает круги:
Рыбаки разложили улов на картонке,
Слышу: пьянь заливается песенкой громкой,
В честь субботы созвав на скамейку других.
Кошаки обживают горячий плитняк -
Меховыми мячами котята под ноги,
Суетой увлечен собачонок убогий,
Из раскрытой фрамуги хвостатых кляня.
Может быть, я впервые за май и июнь
Обнаружил, что все-таки лето случилось.
Может, детство мое потихонечку длилось,
И проявится, если еще постою…
В пути
То ляжет лютый гололед,
То не найти к мосту ступеней.
А то и дождиком польет,
Пока бредешь вдоль трассы тенью.
То оттесняет грузовик,
Едва вмещаясь в повороты.
А все вокруг полно любви,
Включая корпуса завода,
Не исключая мутных луж
И заодно с борщевиками.
А ты — нелеп и неуклюж,
Помят и с мокрыми носками,
Опять не можешь отыскать
Среди кустов тропинку к храму,
Где будет свет, лучась из рамы,
Тебя в макушку целовать.
***
Выбрался на первые снежинки,
След повел к медлительной реке,
Слушал, как молоденькие льдинки
Шепчутся на старом языке.
Поскользнулся, отряхнул колено,
Палкой нацарапал на снегу.
Погрозил цепному псу поленом,
Задремал в автобусе на Мгу.
А свеча по-прежнему горела,
За 15 куплена рублей,
И дыханье ангелов в приделах
Паром выходило из дверей.
***
Олисаве
Поезд отходит всегда впервые.
Так отрываются от Земли
Самые смелые и святые,
Первые звездные корабли.
Знаешь: толчок — и придут в движенье
Станция и тополиный ряд
И, пробиваясь сквозь отраженье,
Над полотном истончится взгляд.
И побредут к ночнику вокзала
Те, кто остались стареть и ждать.
Там начинается все сначала
С каждым уехавшим навсегда,
С каждым гудком и прощальным взмахом -
Даже и плачется не взатяг,
Глядя, как без суеты и страха
Как светлячки, корабли летят.
