
Евгений Дьяконов. “Над когтистыми кронами позднеосенних аллей”
Их с рожденья пугают: мол, будете плохо учиться – не замёрзнете и не сумеете в небе кружиться
Их с рожденья пугают: мол, будете плохо учиться – не замёрзнете и не сумеете в небе кружиться
То часа пересечься не найти,
то день вдруг — нате-ка!
И мы пошли в музей смотреть на птиц —
гравюры, батики.
Я приглашу тебя. И ты войдешь.
И будет литься дождь. А нам уютно
вдвоем сидеть на просветленной кухне…
Любое зданье на закате дня
Становится архитектурным чудом.
Скажи спасибо, злой мальчишка,
каникулярным долгим дням
Так липу пчела облетает,
Так плющ водосток оплетает,
Так берег пловец обретает.
Уснуть – это значит доверье к судьбе
Почувствовать, вдруг на нее положиться…
В моих домах живут чужие люди,
у них кровать не та, и стол не тот.
перевёрнутые жители непонятны и чудны говорили нам из питера с оборотной стороны
Снег. Очертания домов
так мягки, будто из бисквита.
Словно хиппи, увидевший мир в полноте цветов, Ненадолго покинувший желтый свой батискаф…
Мешок картошки трепетно украв,
Свободу можно потерять и имя.
Их с рожденья пугают: мол, будете плохо учиться – не замёрзнете и не сумеете в небе кружиться
То часа пересечься не найти,
то день вдруг — нате-ка!
И мы пошли в музей смотреть на птиц —
гравюры, батики.
Я приглашу тебя. И ты войдешь.
И будет литься дождь. А нам уютно
вдвоем сидеть на просветленной кухне…
Любое зданье на закате дня
Становится архитектурным чудом.
Скажи спасибо, злой мальчишка,
каникулярным долгим дням
Так липу пчела облетает,
Так плющ водосток оплетает,
Так берег пловец обретает.
Уснуть – это значит доверье к судьбе
Почувствовать, вдруг на нее положиться…
В моих домах живут чужие люди,
у них кровать не та, и стол не тот.
перевёрнутые жители непонятны и чудны говорили нам из питера с оборотной стороны
Снег. Очертания домов
так мягки, будто из бисквита.
Словно хиппи, увидевший мир в полноте цветов, Ненадолго покинувший желтый свой батискаф…
Мешок картошки трепетно украв,
Свободу можно потерять и имя.