Вадим Смоляк: “С этим делом надо поаккуратней”

Простая питер­ская скво Таня, ожи­да­ю­щая Чингачгука на бере­гах Невы; раз­но­об­раз­ные тва­ри, живу­щие у Вари; Аркадия Львовна Граббе, кото­рая «мог­ла бы коман­до­вать в шта­бе»; йети, рабо­та­ю­щий в ЖЭКе, и мно­же­ство дру­гих неве­ро­ят­ных и гоме­ри­че­ски смеш­ных пер­со­на­жей насе­ля­ют поэ­зию Вадима Смоляка. Однако пого­во­рим мы сего­дня не о них, а о непро­стой судь­бе авто­ра, на чьи выступ­ле­ния пуб­ли­ка зара­нее при­хо­дит с улыб­кой на лице.

Вадим, ты пишешь и сти­хи, и про­зу, и сце­на­рии для мульт­филь­мов. Какую состав­ля­ю­щую во всем этом зани­ма­ют юмор и сати­ра? Преданные чита­те­ли (в том чис­ле – я) при­вык­ли посме­и­вать­ся над геро­я­ми тво­их про­из­ве­де­ний, но, воз­мож­но, мы лишь нахо­дим­ся во вла­сти при­выч­ных и люби­мых нами сте­рео­ти­пов?

Жанровые ярлы­ки быст­ро выве­ши­ва­ют­ся и намерт­во при­ли­па­ют. Поэтому с этим делом надо поак­ку­рат­ней. Представь себе, ска­жем, Николая Васильевича Гоголя. Вот он такой сати­рик-юмо­рист высту­па­ет в тогдаш­них собра­ни­ях. Стендапит поти­хонь­ку. И все нату­раль­но ржут. Ну понят­но поче­му, смеш­но же. И появ­ле­ние Гоголя ниче­го, кро­ме улыб­ки, не вызы­ва­ет. Вдруг он пишет «Шинель» и с тре­пе­щу­щим серд­цем выно­сит на зри­тель­ский суд. И чита­ет. А зал ржет. Ну Гоголь же! Вот отжи­га­ет!

Я не срав­ни­ваю себя, Боже упа­си. Пытаюсь объ­яс­нить, что эта полян­ка шутей­ная: она, с одной сто­ро­ны, и бла­го­дат­ная, на ней мно­го все­го вкус­но­го рас­тет, но она же и кап­кан. Вырваться уда­ва­лось еди­ни­цам. Чаплин мог оса­дить гого­чу­ще­го обы­ва­те­ля и заста­вить его раз­ры­дать­ся. Но это Чаплин.

Нынешнее вре­мя, пря­мо ска­жем, не рас­по­ла­га­ет к лег­ко­сти и игри­во­сти. Какую роль берет на себя сего­дня юмор в худо­же­ствен­ном про­из­ве­де­нии?

Юмор – поня­тие отно­си­тель­ное. Что одним смеш­но дру­гим кажет­ся печаль­ным, а то и кощун­ствен­ным. Время кор­рек­ти­ру­ет поня­тия смеш­но­го и груст­но­го, радост­но­го и страш­но­го.

Была у меня мини­а­тюр­ка, «Привет» назы­ва­лась. Там девуш­ка выиг­ры­ва­ет в неко­ем ана­ло­ге «Поля чудес» и хочет пере­дать при­вет бабуш­ке. Но в про­цес­се пере­да­ва­ния выяс­ня­ет­ся мас­са шоки­ру­ю­щих подроб­но­стей, вклю­чая ту, что бабуш­ки дав­но нет в живых. Люди сме­я­лись до слез, про­си­ли опуб­ли­ко­вать текст. Но тут гря­нул ковид. И убил мой «Привет». Потому что тот же текст стал страш­ным. Каждый пред­став­лял сво­е­го близ­ко­го чело­ве­ка, поте­рян­но­го недав­но. Но зна­ешь, если бы мини­а­тюр­ка ста­ла един­ствен­ной постра­дав­шей от эпи­де­мии, я был бы самым счаст­ли­вым чело­ве­ком на зем­ле.

Но вер­но так­же и обрат­ное. Что-то довле­ю­щее, пуга­ю­щее, со вре­ме­нем сду­ва­ет­ся и ста­но­вит­ся пред­ме­том для шуток. Таков чело­век: боять­ся бес­ко­неч­но он не может.

Смешное обыч­но и ходит рука об руку с печаль­ным или тра­ги­че­ским. А что еще водит тво­им пером: носталь­гия по про­шло­му, сожа­ле­ния о неслу­чив­шем­ся, напри­мер?

Ностальгия по про­шло­му – это не жела­ние поку­пать хлеб за 14 копе­ек, а плом­бир за 19. Это тос­ка не по воз­мож­но­стям, а по потреб­но­стям. По креп­ко­му телу, ясно­му взгля­ду и непе­ре­жи­тым эмо­ци­ям. По див­но­му чув­ству, когда что-то впер­вые. Сочинительство поз­во­ля­ет вой­ти в ту воду вто­рой раз, но, к сожа­ле­нию, уже в спа­са­тель­ном жиле­те и под наблю­де­ни­ем меди­ков. Вот такая ком­пен­са­ция. Думаю, непло­хая.

Точильщик

Когда душа покоя ищет,
Полночи память воро­ша,
Мне вспо­ми­на­ет­ся точиль­щик
И согре­ва­ет­ся душа.

Мы не обмол­ви­лись ни сло­вом
В мои непол­ные семь лет,
На Клинском око­ло мяс­но­го
Его мая­чил силу­эт.

Точил сно­ро­ви­сто и быст­ро.
Визжал вра­ща­ю­щий­ся круг,
Взмывали в небо чудо-искры
Из ниче­го, вне­зап­но, вдруг!

Он – чаро­дей ножей и нож­ниц,
Почище Цирка дю Солей,
Казалось, мог меня стре­но­жить
Лучистой маги­ей сво­ей.

И я сто­ял, заво­ро­жен­ный,
С дру­ги­ми выстро­ив кру­жок,
Сжимая в паль­цах блед­но-жел­тый
Любимый сахар­ный рожок.

Стихов про дет­ство у тебя нема­ло. Но вот адре­со­ва­ны ли они детям?

Детские сти­хи у меня ника­кие не дет­ские. Они про како­го-то абстракт­но­го внут­рен­не­го ребен­ка. Даже когда про­бо­вал напи­сать что-то по-насто­я­ще­му адре­со­ван­ное детям, в кон­це выле­за­ли взрос­лые чер­ти. Значит, не судь­ба. Хотя слы­шал, что неко­то­рые стиш­ки поль­зу­ют­ся успе­хом у малень­ких чита­те­лей. «Молочный зуб», «Петушок на палоч­ке»… Так что нече­го смот­реть на детей свы­со­ка. Все они пони­ма­ют. Иногда луч­ше наше­го.

Подарили Аллочке
Петушка на палоч­ке!

Я стою и тихо ною.
Разве что-нибудь иное
Мог я малень­ким желать?
Ну, разок схо­дить в кино и
Полжевачки поже­вать,
Прокатиться на лошад­ке…
Но для дет­ской воли шат­кой
Разноцветный пету­шок —
Это был реаль­ный шок!

Папа мне ска­зал: «Нельзя!
Грязен он и жуток!»
И, что я, его лизя,
Посажу желу­док.

Петушок вред­ней поган­ки,
Рук не вымы­ли цыган­ки
И его сле­пи­ли
Из пес­ка и пыли.

Как же мой желу­док сядет,
Если я стою пеш­ком?
Вдруг про­хо­дит мимо дядя,
Как нароч­но, с петуш­ком!

Леденец в лучах искрит­ся,
Всеми крас­ка­ми пест­рит…
Вот испол­ни­лось мне трид­цать
У меня нашли гастрит.

А петуш­ка на палоч­ке
Подарили Аллочке!

Это сти­хо­тво­ре­ние, знаю, попа­ло в кни­гу «Яблочное стак­ка­то». Сборник вышел в 2022 году – вро­де бы, не так дав­но. Однако это пер­вый сбор­ник зре­ло­го, дав­но пишу­ще­го авто­ра, и мате­ри­а­ла на сле­ду­ю­щую кни­гу у тебя предо­ста­точ­но, в том чис­ле и на про­за­и­че­скую… Когда ждать?

«Яблочное стак­ка­то» зре­ло мучи­тель­но. Менялась коман­да, гото­вая занять­ся кни­гой, меня­лись тек­сты, кото­рые хоте­лось в ней видеть, менял­ся я. В ито­ге она из лег­ко­го сид­ра насто­я­лась до состо­я­ния едре­но­го каль­ва­до­са. Может, оно и к луч­ше­му, хотя три года на кни­гу мно­го­ва­то. Что даль­ше? Есть сти­хи на пару сбор­ни­ков. На один хоро­ший и еще один. Они уже напи­са­ны, отре­дак­ти­ро­ва­ны и более-менее чита­бель­ны.

Есть про­за. Но с ней слож­нее. Проза вооб­ще слож­нее: риф­мой не при­кро­ешь­ся, ото­бра­ли у тебя твой фиго­вый листок. И теперь либо ты можешь рас­ска­зать исто­рию, либо нет. Жестко так. Но про­бо­вать надо. Все новое инте­рес­но. Как сце­на­рии мульт­филь­мов в свое вре­мя. Ни с чем не срав­ни­мое чув­ство, когда полу­ча­ет­ся дока­зать себе, что ты и это можешь.

В завер­ше­нии бесе­ды поде­лись, пожа­луй­ста, одним из сво­их новых сти­хо­тво­ре­ний.

Что-то опти­ми­стич­ное из новень­ко­го? Это – пожа­луй­ста:

Не боги горш­ки.
Не горш­ки, соот­вет­ствен­но, боги.
Я выяс­нил это, когда мы сиде­ли у Гоги.
Звенели оскол­ки в режи­ме алле­гро вива­че.
Вот если бы боги,
все было б, навер­но, ина­че.
Они подо­шли бы к про­цес­су гораз­до муд­рее —
Позвали Гефеста,
спу­сти­ли с цепи
Прометея,
Промыли у Мойры, ошку­ри­ли швы у Горгоны.
Ни голод, ни вой­ны, горш­кам не страш­ны, ни погро­мы.
С таки­ми горш­ка­ми и в море, и в горы прыж­ка­ми.
И в сча­стье, и в горе при­воль­но с таки­ми горш­ка­ми.